для себя, оставлю на памятьАмериканский психопат (American Psycho)
Немного мне в последнее время попадалось фильмов (и еще меньше книг), могущих по-настоящему поразить, ошеломить, не просто «расширить культурный горизонт», а ударить подобно молнии и оставить мою обугленную тушку в полных непонятках, типа, как жить-то после этого? Тем ценнее каждое подобное откровение.
Мое вхождение в мир (я бы даже сказал – вселенную) «Американского психопата» началось с саундтрека к фильму, который я приобрел исключительно из уважения к Джону Кейлу – для меня он в музыке то же, что Бунюэль в кино, Магритт и Эрнст в живописи. Абсолютная величина. Саундтрек меня заинтриговал настолько, что пришлось раскошелиться на фильм, а затем и книгу. Не жалею ни о единой потраченной копейке. «Американский психопат», это не просто диагноз современному общественному устройству, - это приговор. Безжалостный и беспощадный (но отнюдь не бессмысленный)…
Вкратце сюжет: лощеный уолл-стритский яппи, в костюме от Canali Milano, рубашке от Ike Behar, галстуке от Bill Blass и ботинках от Brooks Brothers (никакого гребанного Версацхи) днем в офисе играет в мини-гольф, читает «Sports Illustrated» и изредка подписывает какие-то бумажки, а вечерами отрезает головы девушкам по вызову, прибивает к полу бывшую подругу и разносит топором башку приятелю, предусмотрительно прикрыв целлофаном диван от Eric Marcus. Он не то чтобы скрывает от людей свои вредные привычки, наоборот, он постоянно прокидывает друзьям темы в духе «мне нравится душить женщин металлической вешалкой», а они ему отвечают «да, Патрик, мне тоже очень нравится этот ресторан». Зовут этого героя нашего времени, кстати, Патрик Бейтман. В какой-то момент Бейтман совершенно слетает с катушек, начинает разговаривать с банкоматами (банкомат требует «скорми мне бродячую кошку»), убивает всех встречных и заваливает целую квартиру в Манхеттене обезображенными трупами, от пола до потолка. На единственном незагаженном участке стены кровью написано: All yuppies must die! А потом вдруг оказывается, что трупов нет, пропавших девушек и биржевых маклеров тоже нет, а человек, которому Бейтман анонимно признался в своих грехах, отвечает ему «Бейтман никогда не смог бы совершить ничего подобного, потому что он самый льстивый подхалимский засранец и карьерист, какого я знаю. Хоть бы его самого кто ни будь прибил…». Остается только ежедневник Бейтмана, разрисованный расчлененными трупами, в руках секретарши, которая искренне считала своего босса милым застенчивым парнем. Впрочем, полной уверенности в том, что все показанные зверства – лишь плод больного воображения, ни режиссер, ни автор книги нам не дают. Бунюэль в «Дневной красавице» был добрее.
Книга более нон-конформистская, чем фильм, с матюгами, шокирующе подробными сценами трахалова и расчлененки, с похожими на мантры перечислениями мажорских торговых марок, по десять на странице. Реши режиссер воспроизвести все это буквально, «120 дней Содома» Пазоллини, который (фильм) коллега Галкин не рекомендует смотреть никому никогда, показался бы зрителям мультфильмом про Чебурашку. Режиссеру же удалось небывалое, - снизив на порядок градус насилия, ничем, по сути, не погрешить против изначального авторского замысла. Это тем более невероятно, что создатель фильма – женщина, звать которую Мэри Хэррон. В ее послужном списке до «Психа» числился только один художественный фильм, «Я стреляла в Энди Уорхола» с Лили Тэйлор. Другую даму-режиссера, Кэтрин Бигелоу, принято хвалить за то, что она снимает «жесткое, крепко сбитое, не женское кино». Так вот, Мэри Хэррон делает ее по всем статьям. Кино динамичное как гонки Формулы-1 и жесткое как… как что-то жестяное. Жестяной, допустим, барабан. При этом недвусмысленно женское.
Буквально из ничего Хэррон созданы два несчастных, страдающих от этих вонючих мужиков, с их вонючим мужским шовинизмом, персонажа. Это, во-первых, уличная проститутка, которая в книге была вполне обычной панельной работницей, а здесь превратилась в эдакую Соню Мармеладову. И, во-вторых, секретарша Бейтмана, в исполнении Хлои Совиньи («Парни не плачут»), преданная любящая девушка, готовая на все ради своего шефа, закрывающая глаза на все его очевидные странности. Этих двух героинь, похожих толи на мокрых куриц, толи на голодных воробушков (коронное амплуа Х.Совиньи) режиссер противопоставляет безжалостному гламурному миру Патрика Бейтмана. Книга же была страшна еще и тем, что никакой антитезы этому персонажу не предлагала.
Персонажа овеществляет Кристиан Бейл, отвоевавший эту роль у мальчика-луковки Лео ди Каприо. Кто такой Кристиан Бейл? Молодой парень, сыгравший в хреновой туче попсовой фигни. Ни один из фильмов, которые он украсил своим участием я смотреть не собираюсь. Кроме двух его первых фильмов, которые я уже, сам того не зная, посмотрел раз по пять каждый. Это «Империя солнца» Спилберга и «Мио, мой Мио» Владимира Грамматикова. В обоих картинах ему лет десять-двенадцать. Неслабая, понимаешь, загогулина. Сладенький мальчишечка из «Мио, мой Мио», мечта всех советских школьниц, вырос в американского психопата… Хорошо ли Кристиан Бейл играет? Он, так его разэдак, родился в рубашке от Ike Behar, заляпанной кровью. He was born to do it. Даже если он больше ничего в своей жизни не сыграет (а он обязательно сыграет), все равно он – великий. Его Патрик Бейтман единственный киногерой, достойный встать в один ряд с Норманом Бейтсом. Ничего больше говорить не буду, этого определения достаточно.
Закругляемся. В чем историческое значение и высший смысл этого фильма? Почему в начале я удостоил его столь лестных эпитетов? Потому, что после просмотра картины (и прочтения книги) у меня окончательно пропало желание зарабатывать большие деньги. В жопу деньги, как сказал бы французский писатель Раймон Кено. От них одни несчастья. Дайте мне шестьсот долларов в месяц, ну, может быть, восемьсот. Но не больше. Когда зарплата переваливает за тысячу, начинаются проблемы, о которых простые пост-советские инженеры, учителя, врачи не подозревают. И слава Богу. Проблемы Патрика Бейтмана и иже с ним, это куда более серьезные и страшные проблемы, чем необходимость есть лапшу «Досирак» и покупать шмотки на толкучке у метро (я не про нищету сейчас говорю, а про так называемую «честную бедность». Это разные социальные явления).
Книга и, в меньшей степени, фильм, населены двумя породами людей – яппи и бомжами. Это не случайно. Яппи, как и бомжей, совершенно невозможно одного от другого отличить. Они все одинаковые, цели в жизни у них одинаковые, интересы одинаковые, круг общения один и тот же. Ты видел одного яппи (одного бомжа) – ты видел всех яппи (всех бомжей). Герои фильма все время друг друга путают, Бейтмана называют то Маркусом, то Стивеном и спрашивают, как здоровье Летиции или Патриции, хотя его девушку зовут Эвелин. Но он не обижается, потому что сам всех путает. В «Психопате» подобные ситуации доведены до абсурда, но у меня были знакомые, регулярно посещающие вонючие забегаловки типа «Министерство», «XII», «Джусто» и они действительно постоянно попадали в такие передряги. Потому, что они яппи (с поправкой на местный уровень заработной платы).
Люди среднего достатка от подобных ситуаций застрахованы, потому что у них есть выбор: во-первых, недорогого барахла выпускается больше, чем дорогого, и, соответственно, родов и видов его тоже больше (мне так кажется); во-вторых, потому что не претендующему на «яппизм» человеку не западло связываться с барахлом хорошим, но вышедшим из моды. У меня, например, есть любимый свитер с лосем и я буду его носить, пока он не развалится, и мне все равно, модный он или не модный, потому что я его люблю. Потому, что я не яппи. Причем, говоря о «барахле», я имею в виду не только шмотки, но и, скажем, музыку. Яппи должен слушать только ультрамодную музыку – всякую галимую диджейскую чушь, актуальную именно сегодня. Музыка прошлого сезона выкидывается или сдается в комиссионку. Человек же среднего достатка может слушать то, что он любит, будь то Фрэнк Заппа или Аркаша Северный. Что до яппи, то они вообще ничего не любят, даже деньги.
И в таком вот «человейнике», каковым являются населенные муравьями-яппи Манхеттен или наша Остоженка, рано или поздно обязательно появляется жук. Он выглядит как самый муравейный муравей, он, по сути, и есть муравей, но он тихо ненавидит свой муравейник и других муравьев, как ненавидели «совок» и «совков» придумавшие жука Стругацкие. Другой жизни он не знает и не хочет, он просто хочет изгадить жизнь всем окружающим его муравьям, как две капли воды на него похожим, - такой проецированный вовне суицид. Поэтому, он убивает и/или извращает все, к чему прикасается. И его невозможно поймать, потому что все яппи одинаковы. Детектив, в гениальном исполнении Уильяма Дефо, пыжился, пыжился и ни в чем таки Бейтмана не уличил. Отечественный «яппизм» еще очень молод, но есть основания полагать, что первые жучки в Остоженском «человейнике» (копирайт А. Зиновьева) уже завелись. То ли еще будет…
P.S. Если вас, любезный читатель, паче чаянья кто ни будь спросит – «знаете ли вы, что первую собаку Теда Банди звали Лесси?», отвечайте «а кто такой Тед Банди? Киноактер?». Авось пронесет.